Доктор Павлыш - Страница 26

– Что-то случилось? Кто вас обидел, Эмилия Кареновна?

– Никто, – сказала тетя Миля. – Никто не обидел. Чего тебе, Снежка?

Снежина поправила волосы, самые пышные и самые черные волосы в Космическом флоте, и села на вертящийся табурет. Она была дотошна и обстоятельна. Она любила ясность.

– Я не верю. Рассказывайте.

Тетя Миля прижала чашку к груди. Поняла, что рассказывать придется. Да и хотелось.

– Я их ждала, – начала она. – Как ждала! Вся команда свидетель. Торт сделала со словами «Добро пожаловать» по самой середине…В холодильнике стоит. Каравай был, ты сама видела. Соль на верхушке. Ты же знаешь, я перегрузок совершенно не выношу, а пока тормозили, из камбуза не вылезала фактически, даже Гришку моего отключила. Все сама. Правда, Кирочка Ткаченко немного помогала, она это любит. Потом вышла к тамбуру, а как увидела – каравай Кирочке, а сама сюда. Плохо мне, просто не могу. Такое впечатление, словно в детстве снились, в кошмаре.

– А вы их разве на Земле не видали? – удивилась Снежина.

– Там у нас, на базе, другие были, двигатели монтировали. Милые такие, с тремя ногами, аккуратные, глазастые. А этих я как увидела – каравай Кирочке сунула и бежать. Даже стыдно, но ничего с собой поделать не смогла. Ой, идет…

Тетя Миля непроизвольно зажмурилась. Вцепилась пальцами в край стола – даже суставы побелели.

Снежина обернулась. Мимо открытой двери прошла хвостатая жаба. У жабы были длинные тонкие руки. Она жестикулировала ими, объясняя что-то семенившему рядом Малышу.

– Ты иди, – произнесла тетя Миля тихо, не открывая глаз. – Мне самой стыдно, ты не думай. Только пирожок сверху возьми, из белой кастрюли. С рисом и яйцами.

Снежина вздохнула, мотнула головой, рассыпав по плечам чудесные волосы, открыла шкаф и взяла из белой кастрюли пирожок.

– Это очень крупные ученые, – сказала она.

– Я знаю, – согласилась тетя Миля. – Во мне животный атавизм пробудился.

– Вы к ним обязательно привыкнете, – утешила ее Снежина. – Можно еще один пирожок?

– Возьми. Только один. Скоро обед.

В буфетную заглянул Христо.

– Извините, – сказал он. – Снежина за схемой пошла, а я жду. Извините. – У Христо печальные карие глаза и подвижные брови, движущиеся в такт губам. – Извините, – повторил он еще раз.

– Мы пошли. – Снежина отломила практиканту половинку пирожка. – Все будет хорошо.

В коридоре Снежина вспомнила, что хотела пить, но возвращаться не стала.

4

В два тридцать громыхнул гонг. Загребин купил его в Рангуне, когда был в отпуске. Такого гонга не было больше ни на одном корабле. С боков его поддерживали хоботами слоны из тикового дерева. В гонг любили бить роботы. Даже чаще, чем нужно.

Снежина подошла к зеркалу. Зеркало у нее в каюте было похоже на грушу или на голову императора Франции Луи-Филиппа, каким его рисовал Домье. Зеркало придумал какой-то умник из Института интерьеров. Снежина предпочла бы самое обычное, круглое или четырехугольное.

Снежина поглядела в зеркало и понравилась себе. Она не была самовлюбленной. Просто Снежина настолько красива, что даже сама это признавала. Причесываясь, она вдруг улыбнулась. «А ведь и мы им не нравимся, – подумала она. – И я тоже для них уродлива».

Вошла Кирочка Ткаченко. Кирочка ниже Снежины на две головы, беленькая и почти прозрачная. На медкомиссии она тратит втрое больше времени, чем любой космонавт. Врачи не могут поверить, что она здорова, настолько здорова, чтобы работать третьим механиком на «Сегеже».

– Идешь обедать, Снежка? – спросила она.

– Иду. Сейчас. Заколоть волосы или так?

– Так, – сказала Кирочка. – А я одна боюсь в кают-компанию идти. Вдруг они уже все за столом сидят, я вхожу, а мастер скажет: «Вот наш третий механик, вы не думайте, что она у нас такая маленькая и тоненькая…» Ну, знаешь, как он всегда гостям говорит.

– Чепуха, – сказала Снежина, закалывая волосы на затылке. – Он тебя очень уважает.

– Я не об этом. Это же не обыкновенные гости. С тобой спокойнее.

– Тетя Миля кончила расстраиваться?

– А что?

– Испугалась корон.

– По-моему, ничего особенного.

– Ну, а как теперь? – Снежина обернулась к Кирочке.

– Я же говорю: ты как ни причешешься…

– А мне они сначала тоже страшными показались, – призналась Снежина. – Мир полон неожиданностей.

– Пошли, и в самом деле сегодня опаздывать не стоит.

Девушки спустились по трапу. У экспериментального номера стенгазеты, полностью сделанного роботами, стоял доктор Павлыш.

– Жуткое зрелище, – сказал он. – Все правильно.

Даже есть анонимное письмо в редакцию: «Долго ли гонг будет звенеть в неположенное время?»

Доктор Павлыш церемонно предложил дамам обе руки, и двери в кают-компанию раскрылись.

– С вашего разрешения, – кивнул Павлыш старшему штурману.

– Пожалуйста, – ответил Баков.

Его казачий чуб и усы были тщательно расчесаны. Старпом был в парадной форме. Знак космонавта дальнего плаванья вбирал в себя свет люстры и разбрасывал его зайчиками по углам кают-компании.

Все свободные от вахт члены экипажа уже сидели за столом. Снежина прошла на свое место между Павлышом и Кудараускасом.

Кухонный робот Гришка в кокетливом белом передничке (тетя Миля сшила для уюта) раскладывал приборы.

– А где тетя Миля? – спросил Малыш.

– Эмилия Кареновна, – позвал Баков. – Мы вас ждем.

– И праздничный торт тоже, – вставил Малыш.